Набоков
Владимир Владимирович. Камера
обскура
I
Приблизительно в 1925 г. размножилось по всему свету милое, забавное
существо - существо теперь уже почти забытое, но в свое время, т. е. в
течение трех-четырех лет, бывшее вездесущим, от Аляски до Патагонии, от
Маньчжурии до Новой Зеландии, от Лапландии до Мыса Доброй Надежды, словом,
всюду, куда проникают цветные открытки, - существо, носившее симпатичное
имя Cheepy.
Рассказывают, что его (или, вернее, ее) происхождение связано с
вопросом о вивисекции. Художник Роберт Горн, проживавший в Нью-Йорке,
однажды завтракал со случайным знакомым - молодым физиологом. Разговор
коснулся опытов над живыми зверьми. Физиолог, человек впечатлительный, еще
не привыкший к лабораторным кошмарам, выразил мысль, что наука не только
допускает изощренную жестокость к тем самым животным, которые в иное время
возбуждают в человеке умиление своей пухлостью, теплотой, ужимками, но еще
входит как бы в азарт - распинает живьем и кромсает куда больше особей,
чем в действительности ей необходимо. "Знаете что, - сказал он Горну, -
вот вы так славно рисуете всякие занятные штучки для журналов; возьмите-ка
и пустите, так сказать, на волны моды какого-нибудь многострадального
маленького зверя, например, морскую свинку. Придумайте к этим картинкам
шуточные надписи, где бы этак вскользь, легко упоминалось о трагической
связи между свинкой и лабораторией. Удалось бы, я думаю, не только создать
очень своеобразный и забавный тип, но и окружить свинку некоторым ореолом
модной ласки, что и обратило бы общее внимание на несчастную долю этой, в
сущности, милейшей твари". "Не знаю, - ответил Горн, - они мне напоминают
крыс. Бог с ними. Пускай пищат под скальпелем". Но как-то раз, спустя
месяц после этой беседы, Горн в поисках темы для серии картинок, которую
просило у него издательство иллюстрированного журнала, вспомнил совет
чувствительного физиолога - и в тот же вечер легко и быстро родилась
первая морская свинка Чипи. Публику сразу привлекло, мало что привлекло -
очаровало, хитренькое выражение этих блестящих бисерных глаз, круглота
форм, толстый задок и гладкое темя, манера сусликом стоять на задних
лапках, прекрасный крап, черный, кофейный и золотой, а главное -
неуловимое прелестное - смешное нечто, фантастическая, но весьма
определенная жизненность, - ибо Горну посчастливилось найти ту
карикатурную линию в облике данного животного, которая, являя и
подчеркивая все самое забавное в нем, вместе с тем как-то приближает его к
образу человеческому. Вот и началось: Чипи, держащая в лапках череп
грызуна (с этикеткой: Cavia cobaja) и восклицающая "Бедный Йорик!"; Чипи
на лабораторном столе, лежащая брюшком вверх и пытающаяся делать модную
гимнастику, - ноги за голову (можно себе представить, сколь многого
достигли ее короткие задние лапки); Чипи стоймя, беспечно обстригающая
себе коготки подозрительно тонкими ножницами, - причем вокруг валяются:
ланцет, вата, иголки, какая-то тесьма... Очень скоро, однако, нарочитые
операционные намеки совершенно отпали, и Чипи начала появляться в другой
обстановке и в самых неожиданных положениях - откалывала чарльстон,
загорала до полного меланизма на солнце и т. д. Горн живо стал богатеть,
зарабатывая на репродукциях, на цветных открытках, на фильмовых рисунках,
а также на изображениях Чипи в трех измерениях, ибо немедленно появился
спрос на плюшевые, тряпичные, деревянные, глиняные подобия Чипи. Через год
весь мир был в нее влюблен. Физиолог не раз в обществе рассказывал, что
это он дал Горну идею морской свинки, но ему никто не верил, и он перестал
об этом говорить.
Буквально: пискля (англ.).
В начале 1928 года в Берлине знатоку живописи Бруно Кречмару,
человеку, очень, кажется, сведущему, но отнюдь не блестящему, пришлось
быть экспертом в пустячном, прямо даже глупом деле. Модный художник Кок
написал портрет фильмовой артистки Дорианны Карениной. Фирма личных кремов
приобретала у нее право помещать на плакатах репродукцию с портрета в виде
рекламы своей губной помады. На портрете Дорианна держала прижатой к
голому своему плечу большую плюшевую Чипи. Горн из Нью-Йорка тотчас
предъявил фирме иск.
Всем прикосновенным к этому делу было в конце концов важно только
одно - побольше пошуметь: о картине и об актрисе писали, помаду покупали,
а Чипи, уже теперь тоже - увы! - нуждавшаяся в рекламе, дабы оживить
хладевшую любовь, появилась на новом рисунке Горна cо скромно опущенными
глазами, с цветком в лапке и с лаконичной надписью "Noli me tangere". "Он,
видимо, любит своего зверя, этот Горн", - заметил однажды Кречмар,
обращаясь к своему шурину Максу, добрейшему, тучному человеку с угреватыми
складками кожи сзади над воротником. "Ты что, его лично знаешь?" - спросил
Макс. "Нет, конечно, нет, откуда же мне его знать? Он живет постоянно в
Америке. А дело он выиграет, если доказать, что взоры глядящих на рекламу
привлекаются больше зверьком, чем дамой". "Какое дело?" - спросила
Аннелиза, жена Кречмара.
Не тронь меня (лат.).
. . .
Скачать и прочитать весь текст - 133 Кб в zip-архиве |
|