Юридическая компания "Петролекс"Юридические и деловые услуги
  БИБЛИОТЕКА КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
 
библиотека проза поэзия религия наука, образование словари, энциклопедии юмор разное отдохнем от дел Петролекс

Лесков Николай Семенович. "Сим воспрещается..."

   «Симвоспрещается»,«симстроговоспрещается»,  «сим наистрожайше
воспрещается»!
   Кому из вас, почтенные читатели, не доводилось встречаться с этой нашей,  так
сказать, национальной фразой и вывеской? Где она не писалась, где она не стояла,
где не  сверкала и  не била  в глаза  русскому человеку  для того,  чтобы  порой
досаждать ему,  а чаще  воздымать  в его  голове самые  странные недоразумения:
зачем и к  чему все эти  запреты; какой в некоторых  из них смысл;  какая в  них
польза; затем, если  во всех этих  запретах есть  смысл и польза,  то почему  же
девяносто девять  запрещений  из  ста  никем  не  соблюдаются,  и  зачем,  когда
несоблюдение   их   видимо   подрывает   авторитет  запретителей, зачем этого не
искоренят и не  запретят, а все  только запрещения растут и  растут и множатся;
зачем это, наконец, никого не смутит и не заставит задуматься?
   Впрочем, сказав, что  это «никого  не смущает», мы  припоминаем, что  сделали
маленький   промах,   и   должны   оговориться.  Покойный профессор гражданского
законоведения в Московском университете  Федор Лукич Морошкин, автор  известного
сочинения «О постепенном  образовании законодательства» (умерший  в 1857  году),
не раз обращал внимание  своих слушателей на то,  что законодательство в  России
так разошлось  с жизнью  и ее  требованиями, что,  по его  словам, у  нас  давно
исчезла всякая возможность жить, не совершая ежеминутно постоянных преступлений.
Благодаря непроглядной сети  спутанных, перепутанных,  одно другое  уничтожающих
и одно  другому  противоречащих  запрещений,  человеку,  желающему  не  нарушать
закона, у  нас пришлось  бы преодолевать  такие неудобства  жизни, с  какими  не
знается ни один дикарь, заблудившийся  в непроходимых лесах Гвианы.  «Законовед,
— резюмировал он, — неминуемо должен бы прийти от этой путаницы в непереносимое
отчаяние, если  бы его  не  подкрепляла одна  священная  надежда на  явление со
временем закона о запрещении запрещений!»
   Даровитый ученый,  выражавший эту  райскую надежду,  уже двенадцать  лет  как
переселился в селения  праведных, а  надежда его  все еще  остается надеждою,  и
курьезная сторона многих русских неисполнимых в необъяснимых запрещений все  еще
продолжает то смешить, то сердить людей, ведающих о сих запрещениях и  неуклонно
их нарушающих.
   Все это сводится иногда к анекдоту, часто к комедии и нередко к драме.
   Начнем по очереди с анекдота.
   Пишучи эту  заметку, мы  крайне сожалеем,  что не  обладаем завидной  памятью
некоторых счастливцев,  способных пересказать  ряды событий  с такой  точностию,
как будто бы они вписаны у них в памяти, как на таблицу; но каждый из  читателей
сам, всеконечно, найдет у  себя большой запас  воспоминаний, могущих с избытком
пополнить наши слишком краткие и слишком беглые заметки.
   Не знаем,  с чего  начать; но  как особого  систематического порядка  в  этих
воспоминаниях и  не требуется,  то  начнем хотя  со  «старинного зла»,  т.е. со
взяток.
   Взятка воспрещалась. В  законе за мздоимство  и лихоимство назначались кары,
но их почти никто не боялся, и взятки брали все или почти все, а кто их не брал,
тех звали  простофилями  и  даже  дураками.  Это  —  одна  сторона:  ею  грешили
лихоимцы; но у медали есть и другая сторона, которой грешили лиходатели.  Взятки
давать запрещалось, но без взяток ничего не делалось да и не могло делаться.
   Лет несколько  тому  назад  одно  из очень  и  очень  высокопоставленных  лиц
сделало одну огромнейшую покупку, на  которую в надлежащем присутственном  месте
совершена была купчая крепость, и надсмотрщик крепостного стола (как  назывались
тогда эти чиновники) отправился с готовым документом  и книгой на дом к очень  и
очень высокопоставленной особе. Особа взяла  купчую, расписалась и отдала  книгу
чиновнику. Тот молча поклонился, отошел и стал у двери.
   Особа обернулась: видит — чиновник стоит.
   — Благодарю, братец, благодарю, — сказала особа.
   Чиновник вежливо склонился и опять стоит.
   — Благодарю же, благодарю, — повторяет ему особа.
   Чиновник — опять поклон молча и опять ни с места.
   Особа имела  слабость думать,  что  она одарена  высшим ведением  и особенно
жизнь русскую в русского человека проницает до дна.
   — Ага! — воскликнула особа, — я  тебя понимаю! — И с этим  высокопоставленное
лицо   обернулось   к   столу,   выдвинуло   ящик, пошарило там рукой и крикнуло
чиновнику: — Подай мне книгу!
   Тот подал.  Высокопоставленное  лицо  положило  в  книгу  сторублевый  билет,
отдало книгу, не  оборачиваясь, назад чиновнику,  и, улыбаясь, наслаждалось уже
заранее эффектом, как она, эта особа, станет рассказывать нынче в собрании  всех
высокопоставленных лиц, как с  него, с самого  его, чиновник гражданской палаты
сто рублей взятки взял…  Но среда этих  ликований высокопоставленное лицо вдруг
оглянулось, а чиновник опять стоит у двери.
   Особу это  даже передернуло:  в  самом деле  отошла  эта приказная  крыса по
коврам тихо и стоит, словно мечты высокие подслушивает.
   — Чего же ты еще стоишь? — крикнула особа.
   А тот опять поклон.
   — Да ведь я же тебе положил в книжку.
   — Точно так, — тихо, но не робея начал чиновник.

. . .

Скачать и прочитать весь текст - 11,7 Кб в zip-архиве

Юридические услуги - регистрация ООО, ИП, фирм, предприятий в Санкт-Петербурге
Бюро переводов - переводы документов с/на иностранные языки. Апостиль.
Получение Свидетельств и справок в органах ЗАГС
 

ГлавнаяРегистрация фирм и ИПМиграция, визыБухгалтерияУслуги гражданамБюро переводовПечатиКонтакты

QR-код © "Петролекс" 1996 - 2024   Top.Mail.Ru
Напишите нам