Грин Александр Степанович. Забытое

   1
   Табарен был очень ценным работником для фирмы "Воздух и  свет".  В  его
натуре счастливо сочетались все необходимые  хорошему  съемщику  качества:
страстная  любовь  к  делу,  находчивость,  профессиональная  смелость   и
огромное терпение. Ему удавалось то, что другие считали  невыполнимым.  Он
умел ловить угол света  в  самую  дурную  погоду,  если  снимал  на  улице
какую-либо процессию или проезд высокопоставленных лиц. Одинаково хорошо и
ясно и всегда в интересном ракурсе снимал он  все  заказы,  откуда  бы  ни
пришлось: с крыш, башен,  деревьев,  аэропланов  и  лодок.  Временами  его
ремесло переходило в искусство. Снимая  научно-популярные  ленты,  он  мог
часами просиживать у птичьего гнезда, ожидая возвращения матери к голодным
птенцам, или у пчелиного улья, приготовляясь запечатлеть вылет нового роя.
Он побывал во всех  частях  света,  вооруженный  револьвером  и  маленьким
съемочным аппаратом. Охоты на диких зверей, жизнь редких  животных,  битвы
туземцев, величественные пейзажи, - все  проходило  перед  ним,  сперва  в
жизни, а затем на прозрачной ленте, и сотни тысяч  людей  видели  то,  что
видел сперва один Табарен.
   Созерцательный, холодный и невозмутимый характер его как  нельзя  более
отвечал этому занятию. С годами Табарен разучился  принимать  жизнь  в  ее
существе;  все  происходящее,  все,  что  было  доступно  его  наблюдению,
оценивал он как годный или негодный материал  зрительный.  Он  не  замечал
этого, но бессознательно всегда и прежде всего взвешивал контрасты света и
теней,  темп  движения,  окраску  предметов,  рельефность  и  перспективу.
Привычка смотреть, своеобразная жадность зрения была его  жизнью;  он  жил
глазами, напоминая прекрасное, точно зеркало, чуждое отражаемому.
   Табарен  зарабатывал  много,  но  с   наступлением   войны   дела   его
пошатнулись. Фирма  его  лопнула,  другие  же  фирмы  сократили  операции.
Содержание семьи стало дорого, вдобавок пришлось  уплатить  по  нескольким
спешно предъявленным векселям. Табарен остался почти без денег; похудевший
от забот, часами просиживал он в  кафе,  обдумывая  выход  из  тягостного,
непривычного положения.
   - Снимите бой, - сказал однажды ему знакомый, тоже оставшийся не у  дел
съемщик. - Но только не инсценировку.  Снимите  бой  настоящий,  в  десяти
шагах, со всеми его непредвиденными натуральными положениями.  За  негатив
дадут прекрасные деньги.
   Табарен почесал лоб.
   - Я думал об этом, - сказал он. - Единственное, что останавливало меня,
- это семья. Опасности привыкли ко мне, а я к ним, но быть убитым, оставив
семью  без  денег,  -  нехорошо.  Во-вторых,  мне  нужен  помощник.  Может
случиться, что, раненный, я  брошу  вертеть  ленту,  а  продолжать  нужно.
Наконец, вдвоем безопаснее и удобнее. В-третьих, надо получить  разрешение
и пропуск.
   Они замолчали. Знакомого Табарена звали Ланоск; он был поляк, с детства
живущий  за  границей.  Настоящую  фамилию  его:  "Ланской"   -   французы
переделали на "Ланоск", и он привык к этому. Ланоск напряженно думал. Идея
боевой фильмы все более пленяла его, и то, что он высказал вслух, не было,
по-видимому, внезапным решением,  а  ждало  только  подходящего  случая  и
настроения. Он сказал:
   - Давайте, Табарен, сделаем это вместе. Я одинок. Доход пополам. У меня
есть  небольшое  сбережение;  его  хватит  пока  вашей  семье,   а   потом
сосчитаемся. Не беспокойтесь, я деловой человек.

. . .

Скачать и прочитать весь текст - 7,12 Кб в zip-архиве