Гете Иоганн Вольфганг. Ко дню Шекспира

   Мне думается, благороднейшее из наших чувств — это надежда существовать  даже
тогда, когда судьба, казалось  бы, уводит нас назад,  ко всеобщему небытию.  Эта
жизнь, милостивые государи, слишком коротка для нашей души; доказательство тому,
что каждый человек,  самый малый, равно  как и величайший,  самый бесталанный  и
наиболее достойный, скорее устает от чего угодно,  чем от жизни, и что никто  не
достигает цели,  к  которой  так  пламенно стремится;  ибо  если  кому-нибудь  и
посчастливилось на жизненном пути, то в конце его он все же — часто перед  лицом
так долго чаянной цели — попадает в  яму, бог весть кем вырытую, и считается  за
ничто.
   За ничто? Я? Когда я для себя _все_, когда я все познаю только _через  себя!_
Так   восклицает   каждый   смертный,   и   большими   шагами шествует по жизни,
подготовляясь   к   бесконечному   странствию  в потустороннем мире. Разумеется,
каждый по  своей мерке.  Если один  отправляется в  дорогу бодрым  шагом, то  на
другом —  семимильные сапоги;  он  обгоняет его,  и  два шага  последнего равны
дневному пути  первого. Будь  с ним  что  будет, но  и тот  ревностный  странник
останется нашим  другом  и  нашим  товарищем даже  и  тогда,  когда  мы  дивимся
гигантским шагам другого, идем по его следам, измеряем его шаги своими.
   В путь,  милостивые государи!  Взгляд на  один такой  след делает  нашу  душу
пламенней и возвышенней, чем глазение на тысяченогий королевский поезд.
   Мы чтим сегодня  память величайшего  странника и  тем самым  воздаем честь  и
себе. В нас есть ростки тех заслуг которые мы умеем ценить.

. . .

Скачать и прочитать весь текст - 5,02 Кб в zip-архиве