Чехов Антон
Павлович. Двадцать девятое
июня
(Рассказ охотника, никогда в цель не попадающего)
Было четыре часа утра...
Степь обливалась золотом первых солнечных лучей и, покрытая росой, сверкала,
точно усыпанная бриллиантовою пылью. Туман прогнало утренним ветром, и он
остановился за рекой свинцовой стеной. Ржаные колосья, головки репейника и
шиповника стояли тихо, смирно, только изредка покланиваясь друг другу и
пошептывая. Над травой и над нашими головами, плавно помахивая крыльями,
носились коршуны, кобчики и совы. Они охотились...
Аким Петрович Отлетаев, мировой судья, земский врач, я, зять Отлетаева
Предположенский и волостной старшина Козоедов ехали все шестеро на отлетаевской
коляске-розвальне на охоту. За коляской, вывалив языки, бежали четыре пса. Я и
земский врач народ худенький, остальные же толсты, как стоведерные бочки, а
потому, несмотря на то. что дедовская коляска была и широка и глубока, нам было
до чертиков тесно. Я то и дело толкал локтем и ружейным прикладом в живот
Козоедова. Все мы толкались, пыхтели, морщились, всей душой ненавидели друг
друга и с нетерпением ждали того времени, когда нам можно будет вылезть из
коляски. Ехали мы подальше в степь пострелять куропаток, стрепетов, перепелов,
болотной дичи и, если фортуна оглянется на нас, дрохв. Предводительствовал нами
хозяин коляски и коней Отлетаев, по милости которого мы и ехали на охоту. Тела
наши были сдавлены, но зато души были преисполнены радостями самого высшего
качества!
Кто никогда не ездил и не шлялся на охоту, тому не понять этих радостей. Мы
держали наши ружья и глядели на них так любовно, как маменьки глядят на своих
сыночков, подающих большие надежды.
- А каков наш будет маршрут? - спросил я, когда мы отъехали от Отлетаевки
верст на десять.
- Сейчас едем на Еланчик, - отвечал Отлетаев, - бекасов стрелять... Отсюда
ото верст восемь будет. Там же и перепелов на просе постреляем... Пострелявши
перепелов, ночевать станем, а уж завтра чуть свет у нас самая-то настоящая
стрельба начнется...
- А что, господа, как думаете, - спросил я, показывая пальцем на коршуна,
который купался далеко в небесной синеве, - можно ли попасть отсюда? Попадете?
- Не попадешь! - сказал Отлетаев. - Далеко очень! Впрочем, из моего ружья
попадешь...
- И из вашего ружья не попадешь, - заметил Предположенский.
- Попадешь. Дробью не попадешь, не достанет, а пулей наверно...
- И пулей не попадешь.
- Уж это позвольте мне знать, попаду я или не попаду! Вы ружья моего не
знаете, а я знаю... Вы отродясь не видали хороших ружей, а потому это вам и
кажется таким странным... Я и дальше попадал...
Предположенский откинул назад голову и засмеялся...
- Чего же смеешься? - продолжал Отлетаев. - Не веришь, небось?
- Разумеется, не верю.
- Гм... Ружья моего, значит, не знаешь... Ружье замечательное! Недаром
шестьсот целковых стоит...
- Сколь...ко?? - спросил Предположенский и вытянул шею... - Сколько?
Повторите, папаша!
- Шестьсот рублей... Чего же ты смеешься? Ты погляди на ружье, да потом и
скаль зубы!
- Я вижу... Чьей фабрики?
- Марсельское... Фабрики Лепелье...
- Лепелье? Не слыхал что-то такой фабрики... Ружье, как ружье... Рублей сто
стоит... Не люблю, тесть, когда вы врете! Зачем врать? Я не понимаю, зачем
врать?
- Ружье хорошее, - заметил мировой, - но шестисот не стоит. Вы переплатили,
Аким Петрович!
- Он вовсе не переплачивал! - горячился Предположенский, - он врет! Врет,
как школяр!
Отлетаев завертелся и покраснел.
- Не таковский, чтоб врать, - сказал он. - Так-то-с! Ты вот... ты вот так
врешь! Ну да! Ты_вот так и норовишь уколоть! С тобой ездить не следует. Я не
знаю, зачем я с тобой поехал!..
- И не ездил бы... Зачем врать, не понимаю! Врет, как свинья!
- Сам свинья! Свинья и дурак вместе с тем...
Мы начали усовещевать Предположенского.
- Пусть он не врет! - оправдывался непокорный зять. - Моя душа возмущается,
ежели кто врет... И свиньей пусть не бранится. Сам он свинья, вот что! А если
ему неприятно, что я еду, так... шут с ним! Я могу и не ехать!
- Ну, полноте! Аким Петрович и не думал вас оскорблять! Стоит ли поднимать
бурю из-за пустяков?
Предположенский надулся, как объевшийся индюк, и умолк.
- Нельзя-с! - обратился, немного погодя, к Предположонскому Козоедов. -
Нельзя-с! Он вам теперь, можно сказать, заместо родителев, тесть он вам, а вы
грубости наносите... А грешно!
. . .
Скачать и прочитать весь текст - 6,48 Кб в zip-архиве |
|