Блок Александр Александрович. Последние дни императорской власти

   ПО НЕИЗДАННЫМ ДОКУМЕНТАМ СОСТАВИЛ
   АЛЕКСАНДР БЛОК.
   ОТ СОСТАВИТЕЛЯ.
   Вся деловая часть предлагаемой книжки основана на подлинных документах, в
большинстве своем до сих  пор  не  опубликованных  и  собранных  учрежденной
Временным   Правительством   Чрезвычайной   Комиссией   длярасследования
противозаконных по должности действий бывших министров. Книжка  в  несколько
сокращенном  виде  (читатель  найдет  здесь  семь  новых  документов)   была
напечатана в журнале "Былое" ј 15 (помечена 1919 годом, вышла в  1921  году)
под заглавием "Последние дни старого режима".
   А. Б.
   Июль 1921.

   СОДЕРЖАНИЕ.

   ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
   I.  СОСТОЯНИЕ  ВЛАСТИ.  Болезнь   государственного   тела   России.-Царь,
императрица, Вырубова, Распутин.-Великие князья. - Двор. - Кружки;  Бадмаев,
Андронников  и  Манасевич-Мануйлов.  -  Правые.   -   Правительство;   Совет
министров; Штюрмер, Трепов и Голицын. Отношение правительства к Думе. -  Гр.
Игнатьев и Покровский.- Беляев.-Н. Маклаков и Белецкий.-Протопопов.
   II. НАСТРОЕНИЕ ОБЩЕСТВА  И  СОБЫТИЯ  НАКАНУНЕ  ПЕРЕВОРОТА.  Январьские  и
Февральские доклады Петербургского охранного отделения.-Арест Рабочей Группы
Центрального  Военно-Промышленного  Комитета  и  роль  Обросимова.-Выделение
Петербургского  военного  округа.-Приготовления  к  14  Февраля.  Настроения
светских кругов и армии. -  Последний  всеподданнейший  доклад  Родзянко.-Н.
Маклаков и его проект манифеста.-Открытие сессии законодательных палат.
   III. ПЕРЕВОРОТ. Последовательный  ход  событий  с  начала  революции  (23
Февраля) до отречения Михаила Александровича (3 марта)-в Петербурге, Царском
Селе, Могилеве (ставке), Москве, по пути следования императорского поезда из
Могилева в Псков и поезда с отрядом ген. Иванова из Могилева в Царское  Село
к обратно, и в Пскове.

   СОСТОЯНИЕ ВЛАСТИ.
   I.
   Болезнь  государственного  тела  России.-Царь,   императрица,   Вырубова,
Распутин.-Великиекнязья.-Двор.-Кружки:Бадмаев, Андронников и
Манасевич-Мануйлов. - Правые. -  Правительство;  Совет  Министров;  Штюрмер,
Тренов  и  Голицын.-Отношение   правительства   к   Думе.-Гр.   Игнатьев   и
Покровский.-Беляев.-Н. Маклаков и Белецкий.-Протопопов.
   На исходе 1916 года все члены государственного тела России были  поражены
болезнью,  которая  уже  не  могла  ни  пройти  сама,  ни  быть   излеченной
обыкновенными средствами, но  требовала  сложной  и  опасной  операции.  Так
понимали в то время положение все люди, обладавшие государственным  смыслом;
ни у кого не могло быть сомнения в необходимости операции; спорили только  о
том, какую степень потрясения, по необходимости сопряженного  с  нею,  может
вынести расслабленное тело. По мнению одних, государство должно  было  и  во
время операции продолжать исполнять  то  дело,  которое  главным  образом  и
ускорило рост болезни: именно, вести внешнюю войну;  по  мнению  других,  от
этого дела оно могло отказаться.
   Как бы то ни было, операция, первый период  которой  прошел  сравнительно
безболезненно,  совершилась.  Она  застигла  врасплох  представителей  обоих
мнений и протекла в формах,  неожиданных  для  представителей  разных  слоев
русского общества.
   Главный толчок  к  развитию  болезни  дала  война;  она  уже  третий  год
расшатывала государственный организм, обнаруживая всю его ветхость  и  лишая
его последних творческих сил. Осенний призыв 1916 года захватил  тринадцатый
миллион землепашцев, ремесленников  и  всех  прочих  техников  своего  дела;
непосредственным следствием  этого  был-паралич  главных  артерий,  питающих
страну; для борьбы с наступившим кризисом неразрывно связанных  между  собою
продовольствия и транспорта требовались исключительные люди и исключительные
способности; между тем, власть, раздираемая различными влияниями и  лишенная
воли,  сама  пришла  к  бездействию;  в  ней,  по  словам   одного   из   ее
представителей; не было уже ни одного "боевого атома", и весь  "дух  борьбы"
выражался лишь в том, чтобы "ставить заслоны".
   Император Николай II, упрямый, но безвольный, нервный,  но  притупившийся
ко всему, изверившийся в людях, задерганный и осторожный на словах, был  уже
"сам себе не хозяин". Он перестал понимать положение и не делал отчетливо ни
одного шага, совершенно отдаваясь в руки тех, кого сам  поставил  у  власти.
Распутин  говорил,  что  у  него  "внутри  недостает".  Имея  наклонность  к
общественности, Николай II  боялся  ее,  тая  давнюю  обиду  на  Думу.  Став
верховным главнокомандующим, император тем самым  утратил  свое  центральное
положение, и верховная власть, бывшая и без того "в плену у биржевых  акул",
распылилась окончательно в руках Александры Федоровны и тех,  кто  стоял  за
нею.
   Императрица, которую иные находили умной и блестящей,  в  сущности  давно
уже направлявшая волю царя и обладавшая твердым характером, была всецело под
влиянием  Распутина,  который  звал  ее  Екатериной  II,  и  того  "большого
мистического настроения"  особого  рода,  которое,  по  словам  Протопопова,
охватило всю царскую семью  и  совершенно  отделило  ее  от  внешнего  мира.
Самолюбивая  женщина,  "относившаяся  к  России,  как   к   провинции   мало
культурной" и совмещавшая  с  этим  обожание  Распутина,  ставившего  ее  на
поклоны; женщина, воспитанная в английском духе и молившаяся вместе с тем  в
"тайничках" Феодоровского Собора, - действительно управляла  Россией.  "Едва
ли  можно  сохранить  самодержавие,-писал  около  нового   года   придворный
историограф, генерал Дубенский,-слишком проявилась  глубокая  рознь  русских
интересов с интересами Александры Федоровны".
   В "мистический круг" входила наивная, преданная  и  несчастливая  подруга
императрицы А. А. Вырубова, иногда  судившая  царя  "своею  простотою  ума",
покорная Распутину, "фонограф его слов и внушений" (слова Протопопова).  Ей,
по ее словам, "вся Россия присылала всякие записки", которые она механически
передавала по назначению.
   "Связью власти с миром" и "ценителем людей" был  Григорий  Распутин;  для
одних-"мерзавец",  у  которого  была  "контора  для  обделывания  дел";  для
других-"великий комедьянт"; для третьих-"удобная педаль немецкого шпионажа";
для четвертых- упрямый, неискренний, скрытный человек,  который  не  забывал
обид и мстил жестоко, и  который  некогда  учился  у  магнетизера.  О  вреде
Распутина напрасно говорили царю  такие  разнообразные  люди  как  Родзянко,
генерал Иванов,  Кауфман-Туркестанский,  Нилов,  Орлов,  Дрентельн,  великие
князья, Фредерикс. Мнения представителей власти, знавших этого безграмотного
"старца",  которого   Вырубова   назвала   "неаппетитным",   при   всем   их
разнообразии, сходятся в одном: все  они-нелестны,  вместе  с  тем,  однако,
известно, что все они, больше или меньше, зависели от него; область  влияния
этого человека, каков бы он ни был, была громадна;  жизнь  его  протекала  в
исключительной атмосфере истерического поклонения и непреходящей  ненависти:
на него молились, его искали  уничтожить;  недюжинность  распутного  мужика,
убитого в спину на Юсуповской "вечеринке с граммофоном", сказалась, пожалуй,
более всего в том,  что  пуля,  его  прикончившая,  попала  в  самое  сердце
царствующей династии.

. . .

Скачать и прочитать весь текст - 99,9 Кб в zip-архиве