Толстой Алексей Николаевич. Аэлита (Закат Марса)

   Роман
   СТРАННОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ
   В четыре часа дня, в Петербурге, на проспекте Красных Зорь, появилось
странное объявление, - небольшой, серой бумаги листок, прибитый  гвозди-
ками к облупленной стене пустынного дома.
   Корреспондент американской газеты, Арчибальд Скайльс,  проходя  мимо,
увидел стоявшую пред объявлением босую, молодую женщину, в ситцевом, оп-
рятном платье, - она читала, шевеля губами. Усталое и милое лицо женщины
не выражало удивления, - глаза были равнодушные, ясные,  с  сумасшедшин-
кой. Она завела прядь волнистых волос за ухо, подняла с тротуара корзин-
ку с зеленью и пошла через улицу.
   Объявление заслуживало большого внимания. Скайльс, любопытствуя, про-
чел его, придвинулся ближе, провел рукой по глазам, перечел еще раз:
   - Twenty three, - проговорил он, наконец, что должно  было  означать:
"Чорт возьми меня с моими костями".
   В объявлении стояло:
   "Инженер, М. С. Лось, приглашает, желающих лететь с ним 18 августа на
планету Марс, явиться для личных переговоров от 6 до 8 вечера.  Ждановс-
кая набережная, дом 11, во дворе".
   Это было написано - обыкновенно и просто, обыкновенным чернильным ка-
рандашом. Невольно Скайльс взялся за пульс, - обычный. Взглянул на  хро-
нометр: было десять минут пятого, стрелка красненького циферблата  пока-
зывала 14 августа.
   Со спокойным мужеством Скайльс ожидал всего в этом  безумном  городе.
Но объявление, приколоченное гвоздиками к облупленной стене,  подейство-
вало на него в высшей степени болезненно. Дул ветер по пустынному  прос-
пекту Красных Зорь. Окна многоэтажных домов, иные разбитые, иные заколо-
ченные досками, казались нежилыми, - ни одна голова  не  выглядывала  на
улицу. Молодая женщина, поставив корзинку на тротуар, стояла на той сто-
роне улицы и глядела на Скайльса. Милое лицо ее было спокойное  и  уста-
лое.
   У Скайльса задвигались на скулах желваки. Он достал старый конверт  и
записал адрес Лося. В это время перед  объявлением  остановился  рослый,
широкоплечий человек, без шапки, по одежде - солдат, в рубахе без пояса,
в обмотках. Руки у него от безделья были засунуты в карманы. Крепкий за-
тылок напрягся, когда он стал читать объявление:
   - Вот этот, вот так, замахнулся, - на Марс! - проговорил  он  с  удо-
вольствием и обернул к Скайльсу загорелое, беззаботное лицо. На виске  у
него, наискосок, белел шрам. Глаза - ленивые, серо-карие, и так же,  как
у той женщины, - с искоСкайльсу загорелое, беззаботное лицо. На виске  у
него, наискосок, белел шрам. Глаза - ленивые, серо-карие, и так же,  как
у той женщины, - с искоркой. (Скайльс давно уже подметил эту  искорку  в
русских глазах, и даже поминал о ней в статье: ..."Отсутствие в их  гла-
зах определенности, неустойчивость, т
   - А вот взять и полететь с ним, очень просто, - опять сказал солдат и
усмехнулся простодушно, и в то же время быстро, с головы до ног, оглядел
Скайльса. Вдруг он прищурился, улыбка сошла с лица. Он внимательно  гля-
дел через улицу на босую женщину, все так же неподвижно  стоявшую  около
корзинки. Кивнув подбородком, он сказал ей:
   - Маша, ты что стоишь? (Она быстро мигнула.) Ну, и шла бы домой. (Она
переступила пыльными, небольшими ногами, и видно  было,  как  вздохнула,
нагнула голову.) Иди, иди, я скоро приду.
   Женщина подняла корзину и пошла. Солдат сказал:
   - В запас я уволился вследствие контузии и ранения.  Хожу  -  вывески
читаю, - скука страшная.
   - Вы думаете пойти по этому объявлению? - спросил Скайльс...
   - Обязательно пойду.
   - Но ведь это - вздор, - лететь в безвоздушном пространстве пятьдесят
миллионов километров...
   - Что говорить - далеко.
   - Это шарлатанство, или - бред.
   - Все может быть.
   Скайльс, тоже теперь прищурясь, оглянул солдата,  вспыхнул  гневно  и
пошел по направлению к Неве, - шагал уверенно и широко. В сквере он  сел
на скамью, засунул руки в карман, где прямо в кармане, как у старого ку-
рильщика и делового человека,  лежал  табак,  одним  движением  большого
пальца набил трубку, закурил и вытянул ноги.
   Шумели старые липы в сквере. Воздух был влажен и тепел. На куче  пес-
ку, один во всем сквере, видимо уже давно, - сидел маленький  мальчик  в
грязной рубашке - горошком, и без штанов. Ветер поднимал, время от  вре-
мени, его светлые и мягкие волосы. В руке он держал конец  веревочки,  к
другому концу веревочки была привязана за ногу старая, взлохмаченная во-
рона. Она сидела недовольная и сердитая, и, так же, как и мальчик,  гля-
дела на Скайльса.
   Вдруг, - это было на мгновение, - будто  облачко  скользнуло  по  его
сознанию, стало странно, закружилась голова: не во сне ли он все это ви-
дит?.. Мальчик, ворона, пустые дома, пустынные улицы,  странные  взгляды
прохожих и приколоченное гвоздиками объявление, - кто-то зовет лететь из
этого города в звездную пустыню.
   Скайльс глубоко затянулся крепким табаком. Усмехнулся. Развернул план
Петербурга, и, водя по нему концом трубки, отыскал  Ждановскую  набереж-
ную.
   В МАСТЕРСКОЙ ЛОСЯ
   Скайльс вошел на плохо мощеный двор, заваленный ржавым железом и  бо-
ченкам от цемента. Чахлая трава расла на грудах мусора, между спутанными
клубками проволок, поломанными частями станков. В глубине двора отсвечи-
вали закатом пыльные окна высокого сарая. Небольшая дверца  в  нем  была
приотворена, на пороге сидел на корточках рабочий и размешивал в ведерке
кирпично-красный сурик. На вопрос Скайльса - здесь ли можно видеть инже-
нера Лося, рабочий кивнул во внутрь сарая. Скайльс вошел.
   Сарай едва был освещен, - над столом, заваленном чертежами и книгами,
горела электрическая лампочка в жестяном конусе. В глубине сарая  возвы-
шались до потолка леса. Здесь же пылал горн, раздуваемый рабочим. Сквозь
балки лесов поблескивала металлическая, с  частой  клепкой,  поверхность
сферического тела. Сквозь раскрытые половинки ворот были видны  багровые
полосы заката и клубы туч, поднявшихся с моря.
   Рабочий, раздувавший горн, проговорил вполголоса:
   - К вам, Мстислав Сергеевич.

. . .

Скачать и прочитать весь текст - 605 Кб в zip-архиве